Арджуна сражается с Бхишмой, прикрываясь Шикхандином

00:00:00 «Построилось войско Юдхиштхиры к бою
Поставив Шикхандина перед собою,
Напали Пандавы на Бхишму седого,
Разили воителя снова и снова
Секирой, и палицей, и булавою,
И дротиками, и стрелой боевою.

00:00:30 Вот эта стрела - с золотым опереньем,
Вот эта - страшна своим мощным пареньем,
А эти похожи на зубы теленка,
А эти, пылая, несутся вдогонку,
А эти - всех прочих острее, длиннее,
Ты скажешь: то кожу сменившие змеи!

00:00:51 Но, кровью облитый, страдая от боли,
Сын Ганги не бросил военное поле.
Зажглись его стрелы, как молний зарницы,
И громом был грохот его колесницы,
А лук - словно огнь, в бранной сече добытый:
Служил ему топливом каждый убитый,
Как вихрь, раздувающий пламя, - секира,
А сам он - как пламя в день гибели мира!

00:01:26 Он гнал колесницы врага, всемогущий,
И вдруг появлялся в их скачущей гуще.
Казалось, как ветер сейчас он взовьется!
Он вражеских войск обошел полководца
И вторгся, стремительный, в их середину,
И громом колес он наполнил равнину,
И воины в страхе на Бхишму глядели,
И волосы дыбом вздымались на теле.
Иль то небожители, гордо нагрянув,
Теснят ошалелую рать великанов?

00:02:06 Шикхандин метнул в него острые стрелы, -
И лук потерял богатырь поседелый,
Упали при новом воинственном кличе
И знамя его, и его колесничий.

00:02:22 Лук, более мощный, схватил он, великий
Сын Ганги, но Арджуна Багряноликий
Метнул три стрелы, запылавших багрово.
Тут Бхишма лишился и лука второго.
Сын Ганги все время менял свои луки,
Но Арджуна, этот Левша Сильнорукий,
Исполненный силы и удали ратной,
Оружье его разбивал многократно.

00:03:00 А Бхишма, сражением тем изнуренный,
Облизывал рта уголки, разъяренный.
Он дротик схватил, что сразил бы и скалы,
Метнул его в Арджуну воин усталый.
Сверкал, словно молния, дротик летучий,
Но Арджуны стрелы нахлынули тучей, -
Сильнейшего из венценосных потомков
Пять стрел полетело, и на пять обломков
Был дротик разбит. Иль сквозь тучи пробилась –
И молния на пять частей раздробилась?

00:03:42 Держав покоритель, чьи подвиги громки,
Разгневанный Бхишма взглянул на обломки,
Подумал: «В душе моей горечь и мука,
Но я бы сразил из единого лука
Всех братьев-пандавов стрелой своей скорой,
Не сделайся Кришна Пандавам опорой!
На них не пойду я отныне войною,
Подвигнут на это причиной двойною:
Отважных Пандавов убить невозможно,
К тому же обличье Шикхандина ложно, -
Хотя он считается доблестным мужем,
Мы женскую сущность его обнаружим!
Когда-то Сатьявати, дочь рыболова,
Взял в жены Шантану - и молвил мне слово:
«Ты сам изберешь себе, сын мой, кончину,
Ты сам своей смерти назначишь годину».
Как видно, в сей жизни достиг я предела,
И смерти моей, видно, время приспело».

00:05:02 От стрел не искал уже Бхишма защиты,
Сквозь щит и броню многократно пробитый.
Шикхандин, порывистый в схватках и спорах,
В грудь Бхишмы метнул девять стрел златоперых,
Но Бхишма не дрогнул: спокойна вершина,
Хотя у подножья трясется равнина!

00:05:27 С усмешкою Арджуна, в битвах счастливый,
Из лука метнул двадцать стрел, из Гандивы,
В противнике двадцать пробил он отверстий,
Но Бхишма не дрогнул, исполненный чести,
Не дрогнул, хоть хлынула кровь из отверстий,
И стрел оперенных вошло в него двести!
Обрушило полчище воинов стрелы,
Но Бхишма, израненный и ослабелый,
Стоял, не колеблясь, как мира основа.
И Арджуна, яростью движимый, снова
Шикхандина перед собою поставил,
Стрелу в престарелого Бхишму направил,
Разбил его лук, удивлявший величьем,
Свалил его знамя совместно с возничим.

00:06:28 Почувствовал Бхишма погибели холод,
Лук более мощный схватил, но расколот
И этот был острой стрелой на три части...
Потребно ли Бхишме военное счастье?
Не луков, а жертв он свершал приношенье,
От Арджуны не защищаясь в сраженье!
Надел новый щит, новый меч обнажил он.
«Победу иль смерть обрету!» - порешил он.
Но стрелы взлетели, и щит раскололи,
И выбили меч из десницы: дотоле
Еще не знавал он позора такого!
И вздрогнуло войско Пандавов от рева
Юдхиштхиры: «Смело, с бесстрашным стараньем,
На старого Бхишму всем войском нагрянем!»

00:07:27 Низверглись на Бхишму, как ливень великий,
Трезубцы и копья, секиры и пики,
И стрелы взвивались крылато и звонко
И в старца вонзались, как зубы теленка.
Оглохла равнина от львиного рыка:
Пандавы рычали, как львы, о владыка,
Рычали твои сыновья-кауравы,
И Бхишме желали победы и славы.
Так двигалась битва на утре десятом.
Был родичу родич тогда супостатом,
Была водоверть, - будто Ганга святая
Ревела, в нутро Океана впадая.
На землю нахлынули крови потоки,
В которых и близкий тонул, и далекий.
Теряя колеса, и оси, и дышла,
Сшибались в бою колесницы; и пришлый
И здешний в предсмертных мученьях терзались.
Слоны в гущу всадников грозно врезались,
Топча лошадей, колесницы и конных,
И стрелы впивались в слонов разъяренных,
И падали грузно слоны друг на друга,
И воплями их оглашалась округа,
И долы тряслись, и вершины дрожали,
И люди стонали, и лошади ржали.
Пандавы на Бхишму, исполнены гнева,
Напали со стрелами справа и слева.
«Хватай! Опрокидывай! Бей в поясницу!» -
Кричали бойцы, окружив колесницу.

00:09:07 И места не стало у Бхишмы на теле,
Где б стрелы, как струи дождя, не блестели,
Торча, словно иглы, средь крови и грязи,
Как на ощетинившемся дикобразе!
Так Бхишма упал на глазах твоей рати,
Упал с колесницы, о царь, на закате,
К востоку упал головой, грозноликий, -
Бессмертных и смертных послышались крики.
Упал он - и наши сердца с ним упали.
Он землю заставил заплакать в печали,
Упал он, как Индры поникшее знамя,
И ливнями небо заплакало с нами.
Упал, придавил богатырь престарелый
Не землю, а в теле застрявшие стрелы»